ost Эрих Мария Ремарк "Триумфальная арка"

-...Повторяю: мы слишком много времени торчим в комнатах. Слишком много думаем в четырех стенах. Слишком много живем и отчаиваемся взаперти. А на лоне природы разве можно впасть в отчаяние?

- Еще как! - сказал Равик.

- Опять-таки потому, что мы очень привыкли к комнатам. А сольешься с природой - никогда не станешь отчаиваться. Да и само отчаяние среди лесов и полей выглядит куда приличнее, нежели в отдельной квартире с ванной и кухней. И даже как-то уютнее. Не возражай! Стремление противоречить свидетельствует об ограниченности духа, свойственной Западу. Скажи сам - разве я не прав? Сегодня у меня свободный вечер, и я хочу насладиться жизнью. Замечу, кстати, мы и пьем слишком много в комнатах.

- И мочимся слишком много в комнатах.

- Убирайся к черту со своей иронией. Факты бытия просты и тривиальны. Лишь наша фантазия способна их оживить. Она превращает факты, эти шесты с веревками для сушки белья, во флагштоки, на которых развеваются полинялые знамена наших грез. Разве я не прав?

- Нисколько.

- Верно, не прав, да и не стремлюсь быть правым.

- Нет, ты, конечно прав.

- Ладно, братец, мы и спим слишком много в комнатах. Превращаемся в мебель. Каменные громады домов переломили нам спинной хребет. Чем мы стали? Ходячей мебелью - диванами, туалетными столиками, сейфами, арендными договорами, получателями жалования, кухонными горшками и ватер-клозетами.

- Правильно, мы стали ходячими рупорами идей, военными заводами, приютами для слепых и сумасшедшими домами.

- Не прерывай меня. Пей, молчи и живи, убийца со скальпелем. Посмотри, что с нами стало? Насколько мне известно, только у древних греков были боги вина и веселья - Вакх и Дионис. А у нас вместо них - Фрейд, комплекс неполноценности и психоанализ, боязнь громких слов в любви и склонность к громким словам в политике. Скучная мы порода, не правда ли? - Морозов хитро подмигнул.

- Старый, черствый циник, обуреваемый мечтами, - сказал Равик.

Морозов ухмыльнулся.

- Жалкий романтик, лишенный иллюзий и временно именуемый в этой короткой жизни Равиком.

- Весьма короткой. Под именем Равик я живу уже свою третью жизнь. Что это за водка? Польская?

- Латвийская. Из Риги. Лучше не найдешь. Налей себе... И давай-ка посидим, полюбуемся красивейшей в мире улицей, восславим этот мягкий вечер и хладнокровно плюнем отчаянию в морду.

В жаровнях потрескивал уголь. Уличный скрипач стал на краю тротуара и начал наигрывать "Aupres de ma blonde". Прохожие толкали его, смычок царапал и дергал струны, но музыкант продолжал играть, словно кругом не было ни души. Скрипка звучала сухо и пусто. Казалось, она замерзает. Между столиками сновали два марокканца, предлагая ковры из яркого искусственного шелка.

Появились мальчишки-газетчики с вечерними выпусками. Морозов купил "Пари суар" и "Энтрансижан", просмотрел заголовки и отложил газеты в сторону.

- Фальшивомонетчики, - пробурчал он. - Тебе никогда не приходило в голову, что мы живем в век фальшивомонетчиков?

- Нет, мне кажется, мы живем в век консервов.

- Консервов? Почему?

Равик показал на газеты.

- Нам больше не нужно думать. Все за нас заранее продумано, разжевано и даже пережито. Консервы! Остается только открывать банки. Доставка на дом три раза в день. Ничего не надо сеять, выращивать, кипятить на огне раздумий, сомнений и тоски. Консервы. - Он усмехнулся. - Нелегко мы живем, Борис. Разве что дешево.

- Мы живем как фальшивомонетчики. - Морозов высоко поднял газеты и потряс ими. - Полюбуйся! Они строят военные заводы и утверждают, что хотят мира. Они строят концентрационные лагеря, а выдают себя за поборников правды. Политическая нетерпимость выступает под личиной справедливости, политические гангстеры прикидываются благодетелями человечества, свобода стала крикливым лозунгом властолюбцев. Фальшивые деньги! Фальшивая духовная монета! Лживая пропаганда! Кухонный макиавеллизм. Гордые идеалы в руках подонков. Откуда здесь взяться честности?..

Он скомкал газеты и швырнул на мостовую.

- Мы и газет слишком много читаем в комнатах, - заметил Равик.

Морозов рассмеялся.

- Совершенно верно! А на лоне природы они и ни к чему. Разве что костры разжигать...